Пой. История Тома Фрая [litres] - Габриэль Коста

провернуть и остаться в живых, идей от него не поступало. Том пожал плечами и, не успев сделать и пары шагов вперед, услышал знакомый комариный писк. Вокруг раздался недовольный гул.

«Где мои беруши? Помогите. SOS. Всем, всем, кто меня еще слышит, включить заглушки. Да поможет нам бог!»

– Вы что здесь устроили?! А ну, все четверо в мой кабинет! Чтобы родители к концу дня сидели у меня за столом! – Директриса Сиера, которую Том про себя называл Сиреной, вновь орала на весь город. Конечно же, она сразу поняла, кто затеял драку и почему, но разбираться отчего-то не спешила. – Что вы сделали с бедным Итаном?! Мальчик! Давай поднимайся! У него будет шишка!

– Подлец получил по заслугам… – прошептал Ричард.

«Надо сжечь его новые книги».

– Вы сначала идите к медсестре! И не дай бог я по видеокамерам замечу хоть один косой взгляд! Вы у меня будете оставаться после уроков до полуночи даже после выпуска! Алан! Джек! Вы меня поняли?! – Директриса поочередно тыкнула в них пальцем. – А вы все чего встали? Урок уже две минуты как идет! Хотите делать доклады?!

После этих слов площадка опустела с такой скоростью, с какой даже якудза людей не похищают.

Том выдохнул.

«Интересно, почему она раньше в свои камеры-то не смотрела? Примерно лет так пять? Ах, точно, YouTube! Видимо, крики толпы заглушили очередное кулинарное шоу или новую серию на ее странном канале, где соревнуются пинчеры [1]. Почему вообще пинчеры? Ну что она смотрит на меня своими глазками? Да какой я вообще зачинщик драки? Я максимум могу щелкать пальцами в такт своей походке и строить загадочное лицо криминального сообщника. Эта школа не хочет замечать очевидное, высматривая в городской свалке пылинки вместо завалов. Алан пытался заставить меня вновь устроить ему спектакль посреди школьного коридора, а на мое вежливое «гори в аду» почему-то разозлился. То же мне Кинг-Конг с ранимым сердцем! Блин, теперь еще и с мамой концерт обеспечен. Буквально! Эх, тяжела судьба артиста…»

– Живо в мой кабинет, – наконец-то спокойным тоном сказала директриса и, сдвинув брови на переносице, посмотрела на Тома. Почему-то вымученные кивки ее не удовлетворили. Том закатил глаза и полез в свою многострадальную сумку.

«Чего смотришь? Сейчас, сейчас! Все понятно. Вы просто ничем не лучше Алана. Если не хуже».

Он достал доску, стилус и быстро написал.

– Идем.

Директриса развернулась и пошла к зданию.

«Вот и проваливай».

Том стер текст.

– Вам бы к лекарю, сэр, – сказал Ричард, оглядывая нос и скулу Джека. Тот вырвался, сверля взглядом Алана, уходящего к медсестре бодрой походкой.

– Тебе бы тоже не помешало! – бросил Джек другу и покрутил пальцем у виска, явно намекая на психиатра. Ричард хотел продолжить дискуссию, но Джек махнул на него рукой, умоляя помолчать хоть пару минут. – Ты как, в порядке? – обратился он к Тому.

– Да, – написал Том на доске и, не дожидаясь друзей, пошел в школу.

– Он не в порядке, – устало проговорил Джек. Стоявший рядом Ричард открыл рот, но ему пригрозили кулаком. – Ричард, помолчи, а! Сейчас самое время драматично смотреть в небеса и позволять ветру колыхать твои вновь отросшие патлы.

Ричард прикрыл глаза и поднял голову вверх.

* * *

– Будь ты проклят, Руперт Кинг!

– Хочу, чтобы все знали, кто здесь самый горячий парень! Ей, детка, не коси глазами, просто подойди [2]!

– Боже, дорогой мой, ты даже еще не в курсе, о чем поешь. – Девушка, которой на вид было около двадцати пяти, нервно улыбнулась. – Пошли, пошли, доктор нас уже ждет! – Она покосилась вслед уходящему автобусу.

На самом деле, ей нужно было радоваться: случилось чудо! Но даже нечто невероятное в неожиданный и странный момент может обернуться полным адом. Все дети к четырем годам уже без умолку болтали, даже если их дикция оставляла желать лучшего. Том же молчал, как рыба, изредка выкрикивая нечленораздельные звуки, обычно перед тем, как устроить истерику. На этом все. Девушка уже отчаялась и смирилась с тем, что ее сын либо самое закомплексованное дитя на свете, либо немой. Потратив все заработанные деньги на докторов, из которых ни один не смог дать вразумительный ответ, она смирилась. Однако две недели назад один из клиентов подарил ей старый магнитофон и примерно сотню тысяч кассет; она решила оставить этот раритет, а Том, обычно рисовавший непонятных птичек и цветочки, захотел разобраться в этом старье.

И тогда начался ад.

Сначала девушка обрадовалась, что появилось хоть немного времени на отдых в относительной тишине, под надоевшие за пару дней записи The Waves [3]. Спустя шесть дней у Тома прорезался голос. В прямом и переносном смысле. Сын начал повторять за Риизом [4] слова, сути которых не понимал, потом стал рвать связки под “The Sinner’s lips” [5] и в конце концов завывать под The FateDice [6]. Даже для четырехлетнего ребенка у него выходило прилично, поэтому, перекрестившись за наличие и слуха, и голоса у сына, мать попыталась добиться хоть одного слова, не сопровождаемого мелодией. Семь дней борьбы не увенчались успехом. Все, что мог воспроизвести Том, это строчки, куплеты и иногда целые песни, услышанные недавно. Теперь он, как попугай, повторял все музыкальные композиции. Поэтому поездка в автобусе, в котором играла песня “The hottest guy” [7], стала максимально неловкой. Все эти старушки сначала шепотом осуждали короткую юбку молодой мамы, а уж потом в полный голос – качество воспитания.

– Смерть как хочется курить, но та крашенная мымра развернет самолет, не то что автобус, если я закурю прямо сейчас. – Девушка откинула мешавшиеся черные, слегка завитые волосы за плечо и, сдув челку в бок, протянула сыну руку. – Давай узнаем, как сменить пластинку!

– И да, я самый горячий парень!

Девушка уже не отвечала на выкрики сына, радуясь пустой улице. Если повезет, в больнице будет пара глухих пациентов, и все. Она посмотрела по сторонам и, потянув сына за руку, побежала через дорогу. Город будто вымер. А какой же он шумный ночью! Ей ли не знать?

Небольшое здание, где с нее должны будут содрать последнюю одежду, встретило их недружелюбно. Им на радость, кроме администратора, молодого отца с дочкой да старушки, которой на вид стукнуло пару тысяч лет, в приемной никого не было. Все сияло так, что аж резало глаза. Девушка фыркнула, еще бы, за такой ценник она ждала персонал с кофе, конфетами, цветами и лестью. Однако администратор, молодой парень, что-то вбивал в компьютер, не обращая ни на кого внимания. Жаль, на